Прыжок над пропастью - Страница 70

К оглавлению

– Его можно принимать орально?

– В общем, да, но я бы не стал вводить препарат орально. Так у него гораздо больший период полувыведения.

– Насколько больший?

– По меньшей мере часа полтора.

– Вкус у него есть?

Пирмен метнул на него странный взгляд:

– Н-нет… вроде бы он безвкусный.

– Он едкий?

– Нейтральный. Можешь сам посмотреть в лекарственном справочнике – или, если хочешь, я отсканирую тебе подробное описание и пришлю по электронной почте.

– Буду тебе очень признателен, – сказал Росс. – Спасибо.

В ожидании, пока Пирмен уйдет, Росс слонялся по раздевалке и читал пришедшие на мобильник сообщения. Потом он стал смотреть в окно. Наконец он увидел, как старенький «бристоль» анестезиолога выезжает из подземной стоянки и заворачивает на Девоншир-Плейс.

Росс тут же направился в кабинет анестезиологов, который, как всегда, оказался не заперт. То, что он искал, он обнаружил в третьем по счету шкафчике: целая полка была уставлена пузырьками с кетамином – по десять кубиков каждый.

Он быстро схватил один пузырек и сунул в карман пиджака.

57

Паук сидел в своей всегдашней кабинке, в заднем зале ресторана «У торговца Вика» на Парк-Лейн, пил «Гавайский закат» и курил «Мальборо лайт». Ему здесь нравилось: роскошные кожаные банкетки, экзотические ароматы, особая клиентура. Здесь чувствовался стиль, утонченность. А еще здесь всегда темно, хоть днем, хоть ночью. Вот что нравилось ему больше всего.

Хотя Паук привык считать эту кабинку своей собственностью, он старался не мелькать здесь слишком часто. Он не хотел, чтобы персонал тех заведений, куда он ходил, начал узнавать его в лицо. Ни к чему оставлять следы.

Он сидел спокойно и скромно, прекрасно вписываясь в обстановку; всего лишь один из дюжины бизнесменов разных национальностей с ноутбуками, карманными компьютерами и мобильными телефонами, которые заходили сюда, словно на водопой. Вот почему ему особенно нравилась его кабинка – уединенная, вдали от остальных. Здесь даже темнее, чем в других частях зала. Отличное место для того, чтобы обдумать свои дела.

Паук рано понял: чтобы заслужить уважение, он должен работать усерднее остальных. Если у вас плохо прооперированная заячья губа, рост всего метр шестьдесят четыре и худосочная фигура, вам придется много дерьма вытерпеть в школе от мальчишек покрепче.

Он дрался как зверь, безжалостно – что позволило до некоторой степени унять травлю. Однако бойцовские навыки не помогли ему обзавестись друзьями. Тут надо было придумать какую-то фишку, за которую тобой бы все восхищались. И Паук придумал.

Он еще в раннем детстве открыл, что у него настоящий талант к верхолазанию; он совершенно не боялся высоты. Мог взобраться буквально на что угодно. Его талант производил на людей сильное впечатление. Ему даже удалось подцепить себе нескольких девчонок; их одновременно и отталкивала, и интересовала его изуродованная верхняя губа. Он начал с целей попроще: взбирался на башни подъемных кранов, стену Букингемского дворца, львов на Трафальгарской площади, памятник Альберту, Триумфальную арку. Постепенно он переходил к задачам посложнее. Оказалось, что можно выиграть неплохие деньги на спор, что он взберется практически на любое здание – причем часто вооруженный лишь голыми руками да туфлями на резиновой подошве. Вот почему его и прозвали Пауком.

К пятнадцати годам он уже покорил дворец Александры, электростанцию Баттерси, тридцатитрехэтажный небоскреб Сентер-Пойнт и собор Святого Павла.

Когда он стал чуть старше, он нашел лучший способ завоевывать уважение: вместо того чтобы лазать по зданиям, постепенно выучился, фигурально выражаясь, лазать по карманам. Он брался за дела, которых другие сторонились. За выполнение подобных задач можно было заработать кучу денег. А еще можно было обзавестись друзьями. Друзьями на всю жизнь, которые щедро платили.

У Паука было хорошее настроение – как всегда, когда он приходил в ресторан «У торговца Вика». Здесь он ощущал себя личностью; здесь, откинувшись на спинку кожаного дивана, он не спеша попивал экзотический коктейль и покуривал сигарету, которой он, перед тем как раскурить, постучал о серебряный портсигар на манер героя своего детства Шона Коннери в фильме «Доктор Но». С невозмутимым видом оглядывал он зал ресторана через затемненные стекла очков. Губу прикрывали тонкие усики, которые он заботливо выращивал уже много лет и которые первоначально скопировал у Чарлза Бронсона.

Он повторил заказ.

Ожидая, пока ему принесут коктейль, Паук вытащил телефон, открыл крышку и проверил электронную почту. Ничего нового, но не страшно. Одно задание, скрытое в надежно защищенном файле, займет его на некоторое время – а оплачивается оно очень даже неплохо.

Задание было от доброго друга Ронни Милуорда.

Дяди Ронни.

Ронни в основном обитал на яхте в Испании. Вернуться в Англию мешали проблемы с законом. Ронни Милуорд был одним из немногих, кто в детстве Паука относился к нему хорошо. Паук так и не понял почему – то ли старый жулик чувствовал вину за то, что его папаша попался за вооруженное ограбление и получил двадцать лет, или потому, что крутил шуры-муры с его мамашей, пока папаша пребывал за решеткой. Как бы там ни было, все уже давно в прошлом, и родители Паука оба умерли. Но о нем, Пауке, дядя Ронни всегда заботился, а Паук в ответ приглядывал за делишками дядюшки в Англии.

В основном он занимался выколачиванием долгов и следил за тем, чтобы наличность, полученная от сбыта наркоты, оседала на нужных счетах за границей. Но время от времени он выполнял и другие задания. Однажды он по просьбе дядюшки застрелил мужика на выходе из паба. Одна пуля в голову. Чисто сработано. В другой раз он выстрелил мужику в пах – за то, что тот поимел одну из девчонок Ронни.