Прыжок над пропастью - Страница 66

Зачирикал телефон. Прежде чем ответить, администратор перегнулась через стойку и сказала Россу:

– Поднимайтесь, мистер Рансом. Четвертый этаж.

Росс пошел по лестнице. Перед дверью на площадке четвертого этажа была надпись: «Патологоанатомическое отделение–4». Когда он вошел, его тепло приветствовала старший патолог. Сьюзан Гиллиатт была симпатичной женщиной лет сорока пяти; она хорошо выглядела даже в белом халате и с туго заколотыми светлыми волосами. Росс не однажды мимолетно сожалел о том, что такая красота попусту растрачивается на бактерий, вирусы и другие виды низших форм жизни, с которыми она проводит свои рабочие дни.

Следом за Сьюзан он прошел в угловую, без окон, лабораторию, прошел мимо длинного белого рабочего стола, заставленного оборудованием: ретортами, инкубаторами, пробирками с раствором, анализаторами ДНК, мощными микроскопами, компьютерными терминалами, колбами, кувшинами, пустыми пробирками, коробками со стерильными салфетками, защитными резиновыми перчатками, пластиковыми очками, предупредительными табличками: «Внимание – опасность бактериологического заражения!», инструкциями по правилам техники безопасности. В помещении был тот особый химический запах, который безошибочно подсказывает посетителю, будь он хоть с завязанными глазами, что он оказался в лаборатории.

В комнате находились человек десять сотрудников, все в белых халатах, в основном молодежь – лет двадцати-тридцати. Некоторые из них поднимали голову, когда Росс и Сьюзан проходили мимо, и коротко кивали Россу. Росс и Сьюзан остановились за спиной молодого человека с конским хвостом, лет двадцати восьми; тот с сосредоточенным видом капал из пипетки по одной капле в каждую из многих чашек Петри, выстроившихся перед ним в ряд. На руках у него были резиновые перчатки.

– Ниалл не покладая рук трудится над данной проблемой. Последнее десять дней он сутками отсюда не выходит.

Молодой человек на долю секунды повернул голову. Росс увидел налитые кровью глаза за круглыми очками в тонкой проволочной оправе, щетину, как у молодого Сталина, и серое от изнеможения лицо.

– Успехи есть? – спросил он у Сьюзан.

– Мы выделили штамм культуры; он содержится везде. – Она кивнула в сторону двух дюжин, а то и больше, чашек Петри, стоявших перед техником-лаборантом. В каждой чашке находилась кровь, зараженная особенно вирулентным штаммом вируса, обнаруженным при вскрытии в организме одной внезапно скончавшейся пациентки больницы «Харли-Девоншир».

– Ни на что не реагирует?

– Пока нет, – мрачно отвечала Сьюзан. – Будем надеяться, что случай единичный.

– Есть какие-нибудь предположения относительно того, где она могла подцепить заразу? – поинтересовался Росс.

Сьюзан покачала головой:

– Нет, пока мы не изучим его получше. За неделю до того, как попасть в больницу, покойная побывала в Индии. Там наиболее вероятный источник заражения.

Росс знал, что женщина, которую госпитализировали, чтобы удалить фиброзную опухоль, во всех остальных отношениях была признана условно здоровой. Через два дня после операции, проведенной одним из ведущих гинекологов Великобритании, у нее развился сепсис, а еще через четыре дня она умерла. Естественно, персонал клиники проявил серьезную озабоченность; необходимо было исключить возможность внутрибольничной инфекции. Поэтому предпринимались все усилия для того, чтобы как можно скорее выделить штамм.

Ниалл взял чашку, в которую только что капнул каплю жидкости, встал со стула и направился к лабораторному столу. И тут же на поясе доктора Гиллиатт зажужжал пейджер.

Она извинилась и поспешила к телефонному аппарату, висевшему в нескольких метрах от стола, на стене.

Росс проследил за лаборантом – тот удалялся из вида. Потом торопливо обежал взглядом стены и потолок – нет ли камер видеонаблюдения. Он ничего не увидел. Сьюзан Гиллиатт разговаривала по телефону.

Росс схватил одну из чашек Петри, проверил, плотно ли завинчена крышка, и незаметно сунул ее в карман брюк.

Стараясь успокоиться, он внимательно осмотрелся по сторонам. Рядом никого, кроме Сьюзан Гиллиатт, но она стоит спиной к нему. Росс протянул руку и сдвинул оставшиеся чашки Петри поближе друг к другу.

Когда лаборант вернется, он не заметит пропажи.

54

В больнице «Харли-Девоншир» операционные занимали два этажа. На четвертом этаже находились малые операционные для небольших операций, а на пятом – большие. Первоначально в больнице в основном занимались пластической и реконструктивной хирургией, однако страховая компания, которой принадлежала больница, вложила деньги в суперсовременное диагностическое оборудование. Ультразвуковая диагностическая аппаратура разместилась под операционными, на третьем этаже, и теперь хирурги получили возможность довольно прибыльной общей практики.

Их пациентами становились в основном богатые клиенты из стран Ближнего Востока, а также растущий поток новых русских.

Как и во всех операционных пятого этажа, стены операционной номер два были выложены голубым кафелем, пол – сероватой плиткой в крапинку. Перевязочное отделение было отделено перегородкой. Чтобы соответствовать ценам на операции, проводимым здесь, в операционной все было по последнему слову техники. Здесь имелась даже собственная автономная система стерилизации, произведенная в соответствии со стандартами НАСА. Микробы могли проникнуть в операционную единственным способом: с людьми.

Именно сейчас целый выводок враждебных созданий, таких мелких, что их невозможно разглядеть невооруженным глазом, незаметно проскользнул в операционную в наглухо завинченной пластмассовой чашке Петри, спрятанной в глубоком кармане хирургических брюк Росса Рансома.